Домашняя готика - Страница 17

– Хоть бы оставила старую мебель, пока не купишь новую, – регулярно ворчала ее сестра, ерзая на деревянном кухонном стуле. Оливия была принципиальной противницей подобного спартанского существования – округлости ее фигуры не приспособлены к прямым углам и твердым сиденьям.

– Не хочу старую, хочу поменять на новую. Я бы и себя поменяла, будь такая возможность, – отвечала ей Чарли. – Заменила бы на новую модель.

– Вариантов хватает, – радостно огрызалась Оливия, пытаясь спровоцировать сестру.

Правда заключалась в том, что Чарли не хотела заканчивать ремонт. Закончишь – а что потом? Что делать дальше? Найдет ли она достаточно масштабное предприятие, чтобы не оставалось места для мыслей и чувств? Легко содрать старые обои и заменить их более радостными, а вот с отчаянием разобраться не так просто.

Из глубин конторы вынырнула Филлис Кент, помахивая ключом. Вручила его Чарли и отступила в сторону, изготовившись разразиться очередным монологом. Чарли не знала, читала ли о ней Филлис в газетах в прошлом году. Некоторые читали, некоторые – нет. Кто-то знал, кто-то – нет. Филлис вполне могла бы брякнуть что-то, если б знала, но Чарли не обольщалась. Каждый, с кем она разговаривала, рано или поздно вдруг вспоминал о той истории. И всякий раз это было словно выстрел в спину.

Большинство знакомых все понимали и старались не судить строго. Но от слов, что это не ее вина, внутри Чарли все так и скисало. Им бы честно сказать: «Как ты, мать твою, могла быть такой тупицей?»

Она отперла ящик, вынула четыре конверта и разлинованный листок. Два конверта адресованы Робби Микену, на одном ни имени, ни адреса, а еще один, вздувшийся так, что, казалось, сейчас лопнет по швам, предназначался Тимоти Лэшу.

– Вот ваше письмо, – сказала Чарли, сочувствуя бедному мистеру Лэшу. Несчастному придется продраться через роман. У Чарли самой периодически возникало искушение написать такое же письмо Саймону. К счастью, она сдерживалась. Дурная идея – рассказывать о своих чувствах. Нет уж, увольте.

Филлис выхватила конверт из рук Чарли и бросила в железный поддон под стеклянной крышкой прилавка, как будто письмо могло взорваться. Два конверта, адресованных Микену, Чарли опустила обратно в ящик и развернула линованный листок. Это письмо тоже предназначалось Микену, автором его был доктор Морис Гидли, который обедал на прошлой неделе в «Бэй Три» в Спиллинге, и на пути от ресторана к машине ему докучали подростки. Молодежь на него не напала, но над ним насмехались «в неприемлемой и оскорбительной манере». Он хотел знать, можно ли что-нибудь сделать, дабы «нежелательные элементы» не шатались вокруг его любимых ресторанов, а именно «Бэй Три Шиллингс Брассери» и «Хэд 13».

А как же, доктор. Закон 2006 года о нежелательных элементах… Чарли улыбнулась. С каким удовольствием она пересказала бы эту абсурдную записку Саймону, но все это в прошлом. А теперь у нее не осталось даже его эсэмэсок. Она уже жалела, что стерла их, хотя большую часть могла воспроизвести слово в слово. Это серьезно. Пора бросать пить и встретиться лицом к лицу с музыкой. Так Саймон ответил на вопрос, как у него с похмельем после особенно бурного вечера. Гуляю по воздуху, парю в лунном небе. Ее любимое. Она была в замешательстве, получив его, совершенно не понимала, в чем дело. Позже уточнила у Саймона, что бы это значило.

Тебя Снеговик искал. Это песенка из мультика. Ну, знаешь, Аледа Джонса.

А она взяла и удалила. Дура. Идиотка, потому что нажала на кнопку, удалив то, что хотела сохранить, и дважды идиотка, потому что хотела сохранить. Ничего особенного, обычные ничего не значащие слова, написанные больше года назад. Господи, я жалкая дура.

Она положила письмо доктора Гидли в ящик и открыла четвертый конверт, без адреса. Это могло быть как дурной шуткой, так и чем похуже. Неподписанные запечатанные конверты редко содержат что-нибудь приятное.

– А вам можно это открывать? – раздался из-за плеча голос Филлис.

Чарли не ответила. Она смотрела на короткое отпечатанное письмо. В голове билась мысль: это шанс снова встретиться, слишком хороший, чтобы его упускать. Чарли моргнула и прочла еще раз. Джеральдин и Люси Бретерик. Дело, над которым работает Саймон. Ну и остальная команда.

Чарли скучала по всем. Даже по Прусту. Стоять в его кабинете, выслушивать дурацкие покровительственные выволочки… Всякий раз, проходя мимо бывшего своего отдела, Чарли чувствовала, как ее сердце рвется туда.

...

Пожалуйста, передайте это тому, кто расследует смерти Джеральдин и Люси Бретерик.

Длиной всего в один абзац, письмо было отпечатано обычным шрифтом, без засечек и маленьким кеглем.

...

Возможно, человек, которого в новостях назвали Марком Бретериком, на самом деле – не Марк Бретерик. Присмотритесь к нему повнимательней и удостоверьтесь, что он тот, за кого себя выдает. К сожалению, не могу сказать больше.

И все. Ни объяснений, ни имени, ни подписи, ни контактной информации.

Чарли достала телефон. Выбрав номер Саймона, замерла. Надо всего лишь нажать кнопку. Ну что может случиться?

Чарли знала по опыту, что случиться может такое, что и в страшном сне не приснится. Она вздохнула, прокрутила телефонную книжку и позвонила Прусту.

Четверг, 7 августа 2007

Сегодня утром меня преследовали. Или я схожу с ума.

Я иду к столу, опустив глаза, через весь наш просторный офис без перегородок. Из-за того, что все постоянно на виду, мы стараемся не замечать друг друга и притворяемся, будто работаем в отдельных комнатах.